Интервью с основателем фотогалереи Fotografia Райаном Маккаррелом

— Ох, не знаю. (Улыбается.) Долгое время я серьёзно занимался своей научной карьерой, собирался стать университетским преподавателем и хотел получить докторскую степень (PhD) в Ирландии (прим. перев. — Dublin's School of Geography). В своей научной деятельности я использовал приёмы сторителлинга и поначалу фотография была дополнительным средством, позволяющим точнее и глубже донести то, что невозможно передать словами о ситуации или личности. Более серьёзно занялся фотографией в 2014 году. Тогда я проводил в Грузии исследование о международных отношениях, и осознал, что хочу рассказывать истории в более доступной форме, не через научный метод — он очень глубокий и теоретический, что мне нравится, но и очень формальный, далеко не всем доступный и интересный. А фотография в наши дни — одно из наиболее понятных средств коммуникации. Глядя на снимки, люди могут почувствовать эмоцию, связь с предметом съёмки в такой мере, которую никогда не передаст, например, статья в журнале. Именно это заставило меня посмотреть на фотографию более серьёзно.

— Ну, следует прояснить — в настоящий момент я не живу здесь постоянно. Часть времени провожу в Грузии, часть — в Братиславе, поскольку там работает моя невеста. А впервые я приехал сюда в 2011 году учителем английского языка. Жил у одной семьи в небольшой деревне «эко-мигрантов» на Малом Кавказе — это небольшой горный хребет к юго-востоку от Тбилиси. Им пришлось переселиться из Сванетии из-за частых лавин, в которых гибли люди, и ООН, если я не ошибаюсь, помогла им построить новую деревню в более безопасном месте. Честно говоря, это было серьёзным испытанием для меня. У нас часто не было электричества, иногда мы надолго оставались без воды, зима, которую я провёл там, была самой холодной в моей жизни. Это был очень тяжёлый опыт, и когда я уезжал из Грузии, думал, что не вернусь никогда.

После этого я снова занялся наукой. Через какое-то время для одного исследования приехал в Баку. Оттуда решил отправиться в долгое путешествие автостопом от Каспия к Чёрному морю, ехал через Грузию. Водитель, который вёз меня через границу, был весьма разговорчив. Он немедленно предложил мне пиво, мол, друг, ты в Грузии, наслаждайся. И в этот момент я вдруг почувствовал себя как дома, что было удивительно. Мы ехали вместе до Тбилиси, и всё вокруг казалось мне родным и знакомым. К тому моменту прошло уже два года после моего первого грузинского опыта — достаточно времени для размышлений. И я осознал, что именно та поездка дала мне возможность вырасти. Конечно, я всё ещё молод, но именно тот опыт помог мне приобрести внутреннюю зрелость. Часто в юности случается то, чего ты совсем не ожидаешь, к чему не готовишься, но это каким-то образом определяет всю твою дальнейшую жизнь. Так случилось и со мной — те трудности создали внутри меня практически нерушимую связь с Грузией. И вот я здесь, нахожусь на этом пути и наблюдаю за тем, что будет дальше.

— Последние пару лет я преподавал в Казахстане, в университете Астаны (прим. перев. — Назарбаев Университет). Долго размышлял о том, что для меня значит Грузия, какое влияние она оказала на мою жизнь, и понял, что мне хочется отдать что-то взамен.

В общем, осознал, что хочу перебраться сюда жить и сделать что-то полезное для общества. Конечно, я хотел сделать это с помощью фотографии, которая на тот момент стала очень сильной моей страстью. Появилась идея основать галерею, довольно бредовая — особенно в Грузии с её ещё только развивающимся рынком. Здесь просто нет достаточного количества платёжеспособных людей, которые могли бы поддерживать художников. И, как мне кажется, здесь очень мало меценатов и НКО, нацеленных на поддержку искусства.

Моя идея заключалась в первую очередь в том, чтобы доказать — или хотя бы попытаться — что в Грузии может работать коммерческая, частная фотогалерея, у которой была бы миссия рассказать о вкладе, который грузинские фотографы вносят в мировое искусство. Их достижения огромны, есть просто потрясающие творцы, работы которых обладают коммерческой ценностью, равно как и эстетической. И ещё мне было важно доказать, что люди захотят поддержать грузинских фотографов, покупая их работы. Такой была моя миссия — и, наверное, она казалась сумасшествием. Существовал огромный риск провала — фотогалереи, как и галереи вообще, приходят в упадок по всему миру. А те, что процветают, имеют богатых владельцев, которые их поддерживают. Я точно не из их числа, поэтому мы были обязаны преуспеть, придумать всё так, чтобы это работало без поддержки. Я сознательно не хотел подавать заявку ни на какой грант, не хотел зависеть от внешнего донора, но хотел создать что-то устойчивое и независимое. Естественно, такая идея обернулась гораздо большим количеством работы, чем я мог себе представить. Я был очень наивен, очень. Единственное, в чём мы могли быть уверены вначале — качество работ и сами фотографы, которых мы планировали выставлять.

— Мы хотим, чтобы при входе в нашу галерею у посетителя сразу складывалось определённое эстетическое впечатление о тенденциях современной грузинской фотографии. Для этого мы выставляем работы ведущих современных фотографов, таких как Мариам Сичинава, Георгий Гогуа, Дато Коридзе. И если посмотреть на их работы, можно заметить, что среди них совсем немного пейзажных фотографий. Это тоже форма искусства, но если бы мы выставляли много гор, рек, различных натюрмортов и прочего, что так привлекает туристов и могло бы нас поддержать, мы бы изменили нашей миссии. Ведь мы создавали галерею для ценителей искусства и коллекционеров, а не для туристов, которые придут, чтобы увидеть открыточный образ страны.

В первую очередь, нам важно показать место грузинской фотографии в мире. Правда в том, что грузинские фотографы и их работы действительно сильные, зачастую гораздо мощнее, чем, скажем, у авторов других стран Западной Европы, и наша задача — показать это как можно большему числу людей. Возвращаясь к главному вопросу. Мы начинали отбор с ведущих грузинских фотографов, и позволяли их эстетике формировать дальнейший выбор, не пытаясь подогнать их под своё представление. Думаю, именно поэтому у нас получился очень естественный принцип отбора, основанный на том, какой видят свою страну сами фотографы.

— Мы пробовали разные варианты. Когда начинали, то просматривали портфолио множества фотографов, пытаясь придумать, как могут сочетаться между собой разные работы. Какое-то время у нас был отборочный комитет из трёх человек. Сейчас, поскольку мы коммерческая галерея, часть отбора за нас выполняет рынок. То есть более успешные фотографии остаются в галерее, а те, которые не продаются, мы заменяем или на время откладываем. И в этом, как мне кажется, разница коммерческих галерей и выставочных залов, которые не ставят своей целью заработать. При этом мы открыли галерею не для получения прибыли — я никогда не брал деньги из этого предприятия, наоборот, стараюсь вкладывать в его развитие. Просто для нас единственный способ держать двери открытыми — продавать фотографии, и это многое определяет.

— Я бы не хотел сильно распространяться обо всех механизмах нашей работы, мы потратили большое количество времени, сил и средств, чтобы придумать, как делать это наилучшим образом. Главное, что на данный момент мы делаем всё возможное, чтобы поддержать художников. Они получают авторское вознаграждение с каждой фотографии, которую мы продаём. Вначале это было довольно сложно, большинство посетителей галереи были туристами, и только спустя время, благодаря усердной работе нашего персонала, мы вышли на коллекционеров и ценителей фотоискусства. Это действительно здорово, потому что позволяет нам развивать свою коллекцию — раньше нам приходилось выбирать работы попроще, способные привлечь и туристов, а сейчас мы можем позволить себе быть более гибкими, расширить границы.

— Да, все отпечатки выходят ограниченным тиражом. Это часть нашей политики. Лимитированное издание повышает ценность для коллекционеров. Сейчас фотография, как и многие другие виды искусства, легко воспроизводима. Здесь есть параллели с музыкальным рынком: современные медиатехнологии позволяют легко распространять музыку, через тот же Spotify. Но, условно, один цент, который музыкант получает за проигрывание его трека в Spotify, не особо помогает заработать на жизнь и развитие творчества. Поэтому многие музыканты поступают так: бесплатно выкладывают на Spotify пару треков из альбома, а остальную часть делают доступной только для покупки. Или даже вживую на концертах, и только после тура выпускают альбом в электронном виде. Мы делаем то же самое. Наши фотографы — прекрасные творцы, и их нужно поддерживать. Мы не хотим просто бесконечно воспроизводить их работы, как это легко можно сделать в Инстаграме или чём-то подобном. Мы хотим сделать так, чтобы люди знали, что покупают что-то особенное и уникальное, что больше никогда не повторится.

— Определённо большинство покупателей приходит в саму галерею. Каждый день мы говорим с посетителями — зимой это около 30 человек в день, летом от 100 до 150 — рассказывая им о грузинских фотографах. Шанс продать фотографию онлайн человеку, который никогда не слышал о грузинском фотоискусстве, довольно низкий. Но приходя в нашу галерею, люди знакомятся с этим искусством, с идеями, которые стоят за снимками, и через какое-то время возвращаются уже на сайт, чтобы купить фотографию онлайн. Мы доставляем отпечатки в любую точку мира. Случается, что мы продаём снимки людям, которые посетили нашу галерею 7–8 месяцев назад, и это очень здорово! Буквально каждый отпечаток, что мы продаём, помогает поддерживать грузинских фотографов. Поэтому мы и завели сайт, чтобы упростить процесс. Я не знаю точно, но надеюсь, что когда мы познакомим иностранцев с грузинской фотографией, всё больше людей станут покупать наши снимки онлайн.

— О, об этом я могу сказать определённо. Моя мечта — чтобы помещение, которое к нам прилегает и по большей части пустует, стало частью галереи. Сейчас у нас много снимков, которые невозможно включить в экспозицию, потому что нам просто не хватает места.

Мечтаю, чтобы Fotografia стала лучшей фотогалереей к востоку от Берлина и Вены. Мы действительно можем этого достигнуть, если создадим правильное пространство. Квартира рядом с нами подходит идеально, и если она будет нашей, то мы сможем просто открыть дверь, которая сейчас спрятана за одной из стен, и наконец-то вывесить экспозицию документальной фотографии, а также сделать отдельный зал, посвящённый только современной фотографии. Сможем выделить отдельное место для творческих встреч, оборудовать его проектором, может быть, небольшой библиотекой. Словом, создадим уютное пространство, где могли бы собираться фотографы.

Чем мы по праву можем гордиться уже сейчас — мы не просто галерея, а целое сообщество, и не только сообщество тех, чьи работы мы выставляем, но и других фотографов, как местных, так и зарубежных. И мы очень стараемся развивать это сообщество, образовавшееся вокруг фотографии как явления здесь, в Тбилиси. Прямо сейчас нам просто не хватает пространства, чтобы стать ещё мощнее и выйти на новый уровень.

— Мне кажется, нам удалось сделать три основные вещи. Первое — мы вывели на международный уровень грузинских фотографов-документалистов, которые были вытеснены после распада Советского Союза, когда сюда стали посылать много фотографов из Европы и США, и их снимки расходились по миру, тогда как работы местных были забыты. Я очень горжусь тем, что нам удаётся поддерживать фотографов старшего поколения, продавая их документальные работы по всему миру, наконец-то дать им международное признание. В Грузии их воспринимают как национальных героев, как и должно. Но также очень круто, что мы меняем отношение к ним вне их родной страны.

Второе — мы работаем с молодыми, начинающими фотографами, и помогаем им понять ценность своих работ. Открываем возможность выхода на международный рынок фотографии. Я думаю, мы уже преуспели в этом, и у нас огромный потенциал для роста.

И третье — мы меняем отношение местных к фотографии как виду искусства. В Грузии потрясающие художественные традиции — великолепные фильмы, живопись. Однако фотография среди жителей Грузии не воспринималась на равных с другими формами творчества. Поэтому нам очень важно, чтобы люди увидели достоинство и силу фотографии, которая так же ценна и мощна, как живопись или любое другое искусство.